Унылое ноябрьское утро встретило крепким барнаульским морозцем. Хахлико прислонился лбом к замёрзшему стеклу маршрутки и пытался стряхнуть с себя ночные кошмары, который год не дававшие ему нормально выспаться. С тех пор как кацапы изобрели антипидоргов, прошло уже пять лет. Пять лет, как он в свинячем вагоне бежал в Барнаул. Пять лет, как Неньку окупировали москальско-монгольские орды. Пять жестоких лет, как он скрывал своё настоящее имя.
Уже в обед, когда по привычке накатили в цеху "Путинки", и Хахлико с тоской посмотрел на своего напарника Васю Лаптева, на его ватное, в шрамах, полученных на донбасской, лицо, он с грустью вспомнил, что сегодня двадцать первое ноября. Ах, как это было давно. Как же юн он был тогда с кастрюлей на голове, в первых рядах. И опять пелена воспоминаний застила уставшие глаза, и, словно диафильм, вся жизнь проскакала перед ним, словно отбившийся от рук самец коняшки.
Майдан, АТО, он, молодой и смелый киборг.. Никого не пощадили антипидорги, эти бездушные машины смерти. Как ураган пронеслись они по Неньке, уничтожая лучших из лучших, самых наищирых из щирых, самых свиномых. А Вася все наливал, и наливал.
- Ещё? - Спросил он.
- Будьмо. - вырвалось у Хахлико. И сейчас же, его быстрые ураиньские мысли, опережая тугие и ватные васины: - Что это я.. Может он не заметил?
– Чо ты сказал?? - Хахлико с неприязнью посмотрел на пьяный анфас напарника, поднявшего одну бровь в немом вопросе.
- Чо ты сказал сейчас?
- Давай, говорю, Васян, за спецназ.

Удар табуретки пришелся в ухо. Удар вилкой застал Васю в расплох, и Хахлико удалось выиграть время. Всё мелькало - ящики с гайками, ватные лица рабочих, проходная, будка сторожа на стоянке. И только левое, ещё целое ухо слышало булькающий крик: Бей!!! И сотни ватных ног, сотни горящих ватных глаз, сотни жилистых, привычных к тяжелому труду ватных рук уже гнались за Хахлико, загоняя его всё дальше и дальше в гаражи. И лишь жёвтое солнце, да ещё, пожалуй, и блокитное небо, здесь были такими же как в Неньке.

Он сжал в руке комочек снега и закрыл глаза. Топот был уже в нескольких метрах. Хахлико прощался с жизнью. Он вжался в проём между гаражами и считал секунды до жестокой ватной расправы, а вопли и голоса были уже совсем рядом. В какой-то момент он заметил, что дверь одного гаража приоткрылась и снова закрылась. В доли секунды метнулся он к этой щели и вот, уже оказавшись внутри, быстро закрыл щеколду.