Два глаза смотрели на него, застыв в немом вопросе. - Тихо, друг. - сказал Хахлико. Бомж молча кивнул. Его причёска, некогда стильный "взрыв на макаронной фабрике", его лицо и крольчячьи зубы напомнили Хахлико кого-то, но он так и не смог вспомнить кого.
- Ты кто такой? - спросил бомж, когда топот ног и крики за гаражом немного стихли. 
- Да вот, огопстопить хотели.
Бомж пригласил Хахлико жестом к столу-коробке. В углу тлела буржуйка. Бомж быстро налил какой-то залипухи в две грязные алюминевые кружки.
– Извини, брат, а закусить у меня нечем. Последнего ежа я ещё позавчера вчера зажарил. 
Они молча выпили. Бомж занюхал рукавом и поднял с пола видавшую виды гитару.
- Споём?
- У меня ухо одно не слышит. – рассеянно ответил Хахлико, уже успокоившийся и начавший размышлять о людских судьбах.
- Тогда я сам. - Бомж затянулся бычком Беломора и запел хриплым мявом какую-то песню про тех, кто в море.
Потом они накатили опять, и опять. Когда бухыч закончился, бомж как-то странно посмотрел на Хахлико и заулыбался.
- Чего? - спросил Хахлико, начиная подозревать недоброе.
- Оставайся здесь жить. Вдвоём теплее. - Бомж поднялся из-за стола-коробки и сделал шаг к Хахлико.
Хахлико оттолкнул его. Бомж пошатнулся и завалился на бок. Хахлико уже хотел открыть дверь гаража, как в тот момент что-то тяжёлое опустилось на его голову. ..Он пришёл в себя под фонарём в мёрзлом снегу. Он попытался подняться, но голова кружилась и члены не слушались его. Сквозь мутную пелену он увидел силуэт девушки-барнаулки, которая приближалась к нему из-за кустов.
- Мужчина, не двигайтесь. Я вам помогу. - Она достала носовой платок и принялась вытирать ему лицо.
- Держитесь, миленький, держитесь. «Окружён, но не сломлен. Окружён, но не сломлен.» - повторял он сам себе, но вскоре закрыл глаза и провалился в темноту.