Хахлико сидел на Восточном вокзале Берлина и с интересом разглядывал немцев. Всё в Германии было по-другому, даже запахи. Наконец-то, вот она, европейская жизнь. Ах, как приятно пахло булочками и кофе, как цивилизованно двигались люди по своим делам. Ну и пусть, что немецкие женщины были в большинстве своём некрасивы и плоскожопы. Это не главное. Выпив бутылочку Бэкса, Хахлико зашёл в туалет по нужде. Здесь мы опустим неинтересные читателю подробности схватки Хахлико и автомата-турникета, не желавшего впускать его задаром. После того, как какой-то старый москаль, видимо признав в нём земляка ловко посучил рукой с обратной стороны злобной машины, та наконец-то впустила Хахлико внутрь. 

На всякий случай забравшись в кабинку, он вдруг заметил забытые кирпичи мироздания, заложенные кем-то, кто посещал кабинку перед ним. Хахлико отшатнулся и выпал из кабинки. Уже находясь без сознания, туловище его напряглось и вытянулось, затем начались клонические судороги. Голова завалилась куда-то на бок, зубы сжались, прокусив язык, и бело-кровавая пена потекла на недавно ещё купленную курточку адидас. 
Такие припадки случались с ним уже не в первый раз, но он до сих пор не мог привыкнуть к ним. В молодости он даже обращался к психотерапевту, но тот лишь прописал ему какие-то колёса, намекнув, что за зелёный бабос готов рассказать ему о том, что думал по этому поводу Фрейд. Но денег у Хахлико небыло, и психотерапевт потерял к нему научный интерес. 

Прийдя в себя, он присел на корточки возле мойки для рук и вновь в воспоминаниях перенёсся в далёкое, уже будто бы покрытое слоем плесени детство, в свой садик "Хохолок", в тот страшный день перед новогодним утренником, нанёсший ему психологическую травму. 
- Что смотрите? - Ирина Дмитриевна прохаживалась взад и вперёд, злобно дырявя взглядом их, стоявших по стойке "смирно" малышей. - Если через 5 минут сделавший это не сознается, я вызову милицию. 
Кто-то опять не смыл за собой в туалете - обычное дело, но сегодня Ирина Дмитриевна была сама не своя. То, что это вопиющее злодеяние произошло перед генеральной репетицией для утренника окончательно выбило её из колеи. Если бы не было УК, она бы с удовольствием задушила парочку этих гадёнышей собственными руками.
- Я повторяю ещё раз: через пять минут, я вызову милиционера со служебной овчаркой. Она в два счёта определит преступника, и тогда тому, кто сделал это не поздоровиться! Вначале придётся проехать в милицию, ну а потом, конечно и в тюрьму. 

Маленький Хахлико почувствовал, как что-то тёплое потекло по ногам. Он очень боялся того, что собака ошибётся и выберет его. Он был не виноват, но ведь собаки такие глупые. - Я считаю до трёх. Потом звоню в ноль-два. Раз! Два! 
- Ирина Дмитриевна! - пискнул Хахлико. - Ирина Дмитриевна, простите меня пожайлуста, это я не смыл за собой в туалете. - Глаза воспиталки полыхнули адским огнём, и она, больно схватив Хахлико за ухо, потащила его к унитазу.

- Ты смоешь ЭТО, а потом я ПОСТАВЛЮ ТЕБЯ В УГОЛ. Будешь стоять ВЕСЬ ДЕНЬ, пока тебя не заберут. Потом она ушла. А Хахлико стоял в туалете и смотрел на кладку, положенную неизвестным маленьким преступником или преступницей. В глазах его внезапно потемнело, он повалился на пол и забился в конвульсиях. Тогда и случился его самый первый припадок. Двумя часами позже, когда он стоял в углу, Вовка Москаленко сказал ребятам, что нагадил именно он, и все дети обидно смеялись над Хахлико. Лишь только Маричка, девочка, которая писалась, и с которой никто из-за этого не хотел водиться, тихо сказала: "Перестаньте, он же герой." 
С тех пор эта история не раз всплывала в самых неподходящих местах и в самые неподходящие моменты. Девчата с хутора сторонились его, а хлопцы дразнили его Кыгой, что являлось аббревиатурой обидного словосочетания "килограмм говна". Невыдержав перманентного чмырения и незакончив школу он покинул родное селение и уехал к бабушке в Киев.