Стояла вонючая полуденная жара, но на сиесту их как всегда не отпустили. Хахлико прикрыл глаза и пытался дремать, хотя знал, что у него есть не больше десяти минут. Где-то в Барнауле сейчас прохладно и Галя жарит на чугунной сковородке шкварки.. |
В камеру депортационной тюрьмы Айзенхюттенштадта редко проникал свет. Зато кормили здесь довольно сносно, хотя и очень мало, и, к сожалению, в меню совсем небыло сала. По этой причине Хахлико всё время хотел есть. От москалей, находившихся здесь уже четвертый месяц, Хахлико узнал, что его могут здесь продержать максимально 18 месяцев и каждый день молил Св.?Биндеру, чтобы это его короткое счастье продлилось как можно дольше. Ему нужен отдых, нужна передышка. И эта старая тюрьма казалась ему тихой гаванью, в сравнении с тем, что ему довелось пережить за последние месяцы. |
Перед выборами стоит вспоминать о каких-то вещах всем нам, а политикам, которые баллотируются, хочется пожелать много говорить и делать не перед выборами, а сразу после -тогда, глядишь, и рейтинг поднимется, и народ в следующий раз проголосует... |
Наконец наступила осень, и, поскольку прежней жары уже не будет, я сегодня выложу здесь маленький тематический стих под настроение. Где-то в стране ещё жара, и на приход сентября намекают только потянувшиеся в здания школ первоклашки, а где-то уже и листья начали падать. Поскольку я с севера, у меня тут началось.
|
Хахлико сидел на Восточном вокзале Берлина и с интересом разглядывал немцев. Всё в Германии было по-другому, даже запахи. Наконец-то, вот она, европейская жизнь. Ах, как приятно пахло булочками и кофе, как цивилизованно двигались люди по своим делам. Ну и пусть, что немецкие женщины были в большинстве своём некрасивы и плоскожопы. Это не главное. Выпив бутылочку Бэкса, Хахлико зашёл в туалет по нужде. Здесь мы опустим неинтересные читателю подробности схватки Хахлико и автомата-турникета, не желавшего впускать его задаром. После того, как какой-то старый москаль, видимо признав в нём земляка ловко посучил рукой с обратной стороны злобной машины, та наконец-то впустила Хахлико внутрь. |
Впереди был Буг. За ним – Европа. Это сладкое, дурманящее моск слово. Позади горюшко-беда, в прошлом остались агенты Кремля и напрасно отряды алтайской бронетанковой конной милиции прочёсывают леса в Прибарнаулье в надежде выйти на его след. Никаких больше москалей и перемог, с него хватит. Он уже всё для себя решил. Сало и одежду он положит в узел, чтобы не промокли. Узел будет держать над поверхностью воды. Ожидая подходящего времени суток для форсирования реки, Хахлко свернулся клубочком в кустах репейника и попытался расслабиться. Но как всегда, мысли не давали ему сделать этого. Сердце забилось с двухкратной скоростью, и вновь картинками поплыли воспоминания.. Опять перед глазами вырос райотдел на Советской Армии, где огромный портрет Темнейшего сверлил его глазами, недавая ни спрятаться от себя никуда, ни отвести глаз. |
Два глаза смотрели на него, застыв в немом вопросе. - Тихо, друг. - сказал Хахлико. Бомж молча кивнул. Его причёска, некогда стильный "взрыв на макаронной фабрике", его лицо и крольчячьи зубы напомнили Хахлико кого-то, но он так и не смог вспомнить кого. |